Там, где цветёт Сакура

(Fate? Destiny?!)

Автор: Rei a.k.a. Унесённая ветром.

Судьба? Рок?! Что это?

Для многих это явление фаталистическое - для некоторых это объяснение собственной бездеятельности. Но навряд ли кто либо способен дать точное определение судьбы. Мы все - пешки в большой, жестокой игре без правил. Игре под названием - Жизнь. Мы только пешки...

* * *

Яркая вспышка молнии озарила клочок иссиня-чёрного ночного неба.

- Зачем??? Я не понимаю ЗАЧЕМ? - тихо, чуть не плача прошептала девушка. В её лазурных глазах читалось непонимание, боль и немного обиды. - Рей, я не понимаю зачем тебе нужно уезжать?

- Усаги... Пойми... Мне нужно немного собраться с мыслями, побыть одной... - Рей сама была на грани того, что бы заплакать.

- Но не в Нью-Йорке же!

- Я ничего не могу тебе сейчас объяснить... Может позже. Пожалуйста прости меня. - с этими словами девушка направилась к выходу. - я не знаю сможешь ли ты меня когда-нибудь простить, но я должна это сделать ради себя, ради тебя, ради всех нас...

- Нет! Если ты сейчас уйдёшь, то я никогда не смогу простить тебе этого! - Усаги знала, что это не так, но это был последний шанс остановить подругу. Рей остановилась на несколько секунд у двери , но не обернулась. Её спина напряглась, руки дрожали: "Зачем ты плачешь, Усако? Зачем причиняешь мне столько боли?"

- Прости Усако... - Рей сделала шаг вперёд... Ещё один… ещё...

Гулкий грохот грома поглотил в себе последнее "Прощай", оставив после себя лишь тихий плач Усаги.

* * *

6 лет спустя.

Громкие трели будильника заполнили утреннюю тишину небольшой квартирки. Мужчина нехотя открыл глаза. Уж что, что, а просыпаться после бессонной ночи хотелось меньше всего. Особенно если причиной бессонницы является отнюдь не болезнь. Он лениво протянул руку к соседней подушке, в надежде обнаружить там того, кого ожидает, но его надежды рассеялись с первым прикосновением. Это заставило мужчину быстрее проснуться и встать с кровати. Мысли лениво складывались в голове, пытаясь пересказать хозяину о событиях вчерашнего вечера. Головная боль не помогала разумному ходу мыслей, зато помогла смятая, разбросанная по разным углам комнаты, одежда.

Одевшись мужчина кинул кроткий, самокритичный взгляд на собственное отражение. Серого оттенка костюм из дорогой ткани, белая рубашка, галстук, короткие белокурые волосы и красивые, хоть и усталые, серо-голубоватые глаза. Он прекрасно знал расписание на ближайшие двенадцать часов: совещания, переговоры, сделки, деловые ланчи, бесконечные телефонные разговоры, потом ужин с одним из клиентов, лучше, конечно - клиенток, но не ему решать... Что ж поделать таков график рекламного агента. Везде надо успеть. Добиваясь своих целей - не думать о средствах и жертвах. Не важно каких. У него не жизнь, а сплошная гонка - полная противоположность её. Её жизнь размеренная, неторопливая, спокойная, во всяком случае пока.

- Доброе утро, Джед. - сказала женщина удивительно равнодушным голосом.

- Доброе утро, дорогая - вторил он мягким тенором. - Рей, пожалуйста не могла ли ты приготовить мне чашечку кофе. Что-то голова безбожно раскалывается.

- Неудивительно. На, держи я уже приготовила. Подумала тебе он понадобиться после вчерашнего.- всё тем же безразличным тоном произнесла Рей.

- Спасибо... Слушай, а не поужинать ли нам сегодня вместе в каком-нибудь ресторанчике? Ты свободна около девяти?- Это была явная попытка примирения, хотя Джед и сам не знал для чего. Рей , стоявшая всё это время , присела аккуратно держа чашку с каппучино.

- Конечно...

- Ну и отлично. Я заеду за тобой в восемь. - Джед, не надеясь на дальнейший разговор нажал кнопку пульта.

Оставшийся завтрак продолжался в тишине, время от времени прерываемой монотонным голосом диктора новостей.

* * *

Мягкая музыка заполнила зал консерватории, струившись, словно лунный свет, медленно и спокойно, время от времени делая небольшой минорный завиток. Тонкие пальцы лишь еле касались клавиш. Рей играла мелодию, написанную для постановки "Ромео и Джульетта", ещё в 68 году. Это была одна из её самых любимых. Она напоминала Рей о том, что она сама некогда хотела быть Джульеттой, бросить всё к ногам возлюбленного, отдаться без остатка и душой и телом, любить больше жизни, пожертвовать собой и знать, что твой Ромео готов делать для тебя тоже самое. Рей также знала, что она - не Джульетта и навряд ли ей когда-нибудь станет. Слишком поздно кого-то искать. Слишком мало времени. Но она держала ещё в памяти тех, чья любовь превосходила всё на свете, подобно Шекспировской, но с менее трагичным концом. Конечно она их никогда не забудет. Своих ,самых дорогих друзей, свою первую настоящую любовь и свои лучшие года жизни. Почему у неё этого больше нет? Почему несколько слов абсолютно постороннего человека решили её судьбу?

Аплодисменты нарушили губительную тишину. Рей встала, сухо поклонилась, благодарной публике и вышла за кулисы.

- Мисс Андерсон, вы сегодня играли просто великолепно. - произнёс молодой человек, лет двадцати.

- Спасибо Том, но я так не думаю. - устало ответила Рей. - До завтра.

- До свидания, мисс Андерсон.

Рей накинула длинное чёрное пальто, в тон убранным во "французский пучок" волосам. Здесь в Нью-Йорке она научилась одеваться, как можно менее ярко. Здесь серая толпа не терпела индивидуумов. Выйдя из консерватории Рей направилась к тёмно-синему "Форду Модео", припаркованному неподалёку. Чёрт, она даже машину купила из тех, что ей никогда не нравились - всё, что бы быть подальше от прошлого. Рёв заводящегося мотора слился со звонком мобильника. Поспешно вытащив его из сумочки, женщина не помедлила ответить.

- Да, слушаю.

- Привет дорогая, - послышался до боли знакомый тенор из трубки.

- А… это ты. Привет Джед. - почти со вздохом ответила Рей.

- Что? Я слышу нотки разочарования? Ты разве ещё кого-то ждёшь? - с сарказмом сказал Джед. - Я звоню на счёт ужина. Ты не против, если с нами поужинает мой новый компаньон. Я пригласил его к себе домой. Он на неделю приехал из-за границы. Какой-то нефтяной магнат. Хочет сотрудничать с нами, поэтому этот ужин очень важен для меня и нашей компании.

- Так может будет лучше если вы поужинаете вдвоём? - почти без сожаления спросила Рей.

- Нет, нет. Наоборот будет лучше, если ты поужинаешь с нами. Немного разрядишь обстановку. К тому же он очень милый человек. - настаивал на своём Джед.

- Я так понимаю ужин готовить мне... - обречённо сказала Рей.

- Значит ты согласна! Отлично! Мы приедем к девяти. Спасибо, дорогая. До встречи.

- До встре... - не успела женщина договорить фразу, как из трубки послышались короткие гудки.

Рей глубоко вздохнула. Наконец-то мотор, бурчавший уже минут десять, стал востребованным.

До ужина Рей было нужно сделать ещё несколько дел.

* * *

Уже в половине девятого было всё готово.

Ужин получился отменным, большая его часть состояла из морепродуктов, где фаворитами, безусловно были тигровые креветки. Несколько салатов, карри и дорогое белое вино, какое и полагалось к рыбным блюдам. Ничего лишнего.

Одета Рей была в длинное чёрное платье на бретелях. Оно не было похоже на платье для коктейлей, скорее на вечернее. Покрой платья был классически прост. Единственным упоминанием о том, что платье было вечерним, было, то что оно имело структуру, которая позволяла ему отражать мельчайшие частички света и потому казалось, что платье переливается, играя лучиками. Классические лодочки, на высоких шпильках, прибавляли и так не маленькому росту Рей ещё сантиметров семь. Каскад глянцево-чёрных волос был снова убран "по-французски" наверх. И в завершении на тонкой шее женщины красовалось маленькое, но аккуратное жемчужное ожерелье, вторя небольшим капелькам-серьгам. Рей поставила в хрустальную вазу букет белых лилий в сочетании с красными розами и включила музыкальный центр. По комнате разлилась тихая джазовая музыка, наверное Чак Берри. Рей медленно опустилась в кресло. Какое-то неприятное чувство беспокоил её. Плюс жуткая головная боль, словно тысячи иголок одолевали мозг, совсем не давая покоя. Что-то должно было произойти... И ещё этот незваный гость. Этот старикашка. Непонятно, почему, но Рей ясно представляла себе чопорного седовласого англичанина в пенсне и с тросточкой. Звук заглухающего мотора прервал размышления Рей. Она медленно подошла к окну, увидев "нахохоленного" и разодевшегося Джеда и этого непрошенного гостя. На первый взгляд он был совсем не стар... Звонок в дверь. Рей натянула гостеприимное выражение лица и открыла дверь. На пороге стоял Джед с глупой улыбкой и мужчина лет 28, которого Рей порядком не разглядела, в отличие от него. Джед сделал непонятный жест Рей и предложил гостю войти. После светловолосый мужчина посмотрел на платье Рей в области декольте, подскочил к ней, очень тихо шепнув на ухо какое-то предложение. Какое - Рей не услышала, но по лукавой ухмылке Джеда поняла, что это что-то пошлое, касающееся сегодняшней ночи...

Джед быстрым движением помог снять плащ с гостя, после чего удалился, предоставив Рей полный обзор этого человека.

Её глаза моментально наполнились страхом, отчаянием, болью, сожалением... Ноги предательски подкашивались, руки дрожали. Неужели это... Нет! Этого не может быть!!!

Те же угольно-чёрные волосы, те же великолепно синие глаза, только взгляд другой, более глубокий, более невидящий, более усталый. Появились несколько морщинок возле глаз и на переносице и тонкие, аккуратные усики, подобно гангстерским. А в общем всё как и раньше... Непослушные губы шептали его имя...

- Дорогая, ты себя хорошо чувствуешь? - обеспокоено поинтересовался Джед.

- Д... Да - глаза Рей всё ещё отказывались верить- прости что ты сказал?

- Я сказал, что это господин Джиба, Мамору Джиба.

"Да. Мне-то этого не знать!?" - почти сорвалось с языка, но вместо этого Рей смущённо улыбнулась и сказала:

- Приятно познакомится мистер Джиба.

- Прошу вас просто Мамору. - улыбнулся, скорее даже оскалился нефтяной магнат.

- Хорошо... мистер Джи... то есть Мамору. Я Рей... Андерсон. - Рей едва уловила взглядом, как при её словах у Мамору, еле заметно поднялись брови.

- Вообще-то я надеюсь, что эта "мисс Андерсон" вскоре станет миссис Макгуайер - неудачно пошутил Джед, явно не считая это шуткой.

- Джед... - вздохнула Рей, слегка подтолкнув "обидчика".

Тысяча мыслей металось у неё в голове. Тысяча фраз, но главной оставалась: "Зачем?"

Головная боль усилилась...

* * *

Почти весь ужин Рей молчала, за исключением тех случаев, где её ответ был обязательным.

Мамору и Джед достаточно сблизились и вели себя так, как будто знали друг друга много лет.

- Мамору, а ты женат? - вдруг ни с того, ни с сего спросил Джед.

- О, да! И на прекрасной женщине. Её имя Усако. Она настолько красива, добра, нежна и наивна, что порой я думаю, что ей всё ещё четырнадцать... Она мой ангел. У нас есть дочь - Чибиюса - замечательная девчушка. Ей уже три...

Мамору продолжал описывать семью, не сводя глаз с Рей. И она, и он знали, что ей и так всё это известно. Рей не могла больше выдерживать укоряющий взгляд Мамору.

- А что ты знал жену с четырнадцати лет? - всё таким же весёлым тоном спрашивал Джед.

- Да. Я знал её и несколько её подруг с подросткового возраста...

"О нет!!! Только не об этом!!!" - ещё несколько минут и она не выдержит.

- ... да, да Ами - эта та, что сейчас работает генетиком в Токийском НИИ... И ещё одна девушка, которая была мне особенно дорога - как сестра, которой у меня не было... она заменила мне семью... Но лет шесть назад она исчезла, никому ничего не сказав... Помнится, как мы с ней впервые встретились... Она спряталась за углом, в надежде затащить меня на свидание, но...

"Господи за что мне это?"

Рей резко встала из-за стола, прервав речь Мамору, и вызвав при этом недовольный взгляд Джеда.

- Простите меня, но я неважно себя чувствую... - пролепетала Рей, стараясь скрыть набегающие слёзы. - я пожалуй пойду наверх.

- Жаль... А я обещал Мамору, что ты сыграешь нам что-нибудь. - ничего не понимая сказал Джед.

Рей поняла, что так будет лучше и с кротким кивком головы села за фортепиано.

Она точно знала, какое именно произведение она будет исполнять. Звуки, до боли знакомые обоим мужчинам пронзили неудобную тишину. Своей привычкой легко нажимать на клавиши Рей в этот раз пренебрегла. Она била по клавишам, стараясь вложить всю боль в музыку. Её пальцы были белы и холодны. Она играла закрыв глаза...

- Эту "Апассионату" Рей написала для меня... - шепотом, с гордым выражением лица произнёс Джед.

Но Мамору знал кому принадлежит эта музыка.

Рей уже играла её для него. Она подарила ему "Апассионату" на прощанье, в память о былой любви, когда он вернулся из Тёмного Королевства. Сейчас пришла очередь Мамору, что бы вспомнить... да он и не забывал... Впрочем, как и она.

Внезапно звуки музыки оборвались и сменились звуком разбивающегося стекла. Руки бессильно упали на колени. Рей тяжело, прерывисто дышала. Она попыталась встать, но силы оставили её и она упала на ковёр в беспамятстве. Заколка ослабила волосы, и теперь они расстелились на ковре в вперемешку с лепестками цветов из разбитой вазы...

* * *

Открыв глаза, Рей поняла, что день уже близится к полудню. С трудом сфокусировав взгляд и оглядевшись по сторонам, она также поняла, что находится на кровати в спальне Джеда, укрытая плотным одеялом. Голова будто весила целую тонну. Веки непослушно тяжелели с каждой секундой, но собрав все силы Рей попыталась приподняться. Ей это удалось, хоть и с большим трудом. Воспоминания вчерашнего вечера, тяжёлым чугунным поездом пронеслись у неё в голове. Мамору, ужин, приступ... Почему этот злополучный приступ произошёл именно сейчас? Да... С каждым месяцем они становятся всё чаще. Всё острее...

- Тебе уже лучше? - поинтересовался такой забытый ею голос.

- Д... Да. - прошептала Рей. Его слова подействовали как ледяной душ. Она резко встала, немного пошатнувшись, на секунду закрыв глаза. Мамору помог ей сохранить равновесие.

- Джед сказал, что последние время с тобой такое часто случается... - немного растерянно сказал Мамору.

- Где он? - пытаясь уйти от опасной темы, быстро спросила Рей.

- Джед? У него сегодня какое-то важное собрание на работе и он никак не мог остаться. Он попросил меня...

- У него каждое собрание - важное. Ну что ж, спасибо за беспокойство. Надеюсь, мои проблемы не отвлекли тебя от важных дел? - снова перебила женщина, в надежде, что разговор далее не продолжится.

- О! Конечно нет! Никаких проблем.

Женщина быстро подошла к журнальному столику у что-то взяла в руку. Позже Мамору определил этот предмет, как пачку сигарет. Рей торопливо вынула одну сигарету, зажала её между губами и нервно, дрожащей рукой тщетно пыталась зажечь серебряную зажигалку.

- Чёрт... - Рей пробубнила про себя проклятие. Через несколько неудачных попыток ей всё же удалось зажечь сигарету. Было видно, что женщина ужасно нервничает.

- Раньше ты не курила. - зло укорил Мамору.

- Раньше я много чего не делала... Говорят это жизнеутверждающий шаг. - при этих словах, она словно специально выпустила тонкую сизую струю дыма в воздух.

- Как бычок во рту у статуи. - больше для себя, чем для неё сказал Мамору. На этот раз женщина промолчала.

В комнате на несколько минут воцарилась мёртвая тишина и Рей молила Господа, что бы Мамору не спросил тот самый главный и больной вопрос. С каждым разом затяжки дыма, проеденного никотином, были всё глубже, будто Рей нашла в них неясное спасение. Сидя в кресле в противоположном углу спальни, Мамору теребил какую-то бумажку, видимо визитную карточку. Вдруг он поднялся и очистив горло приглушённым кашлем, подошёл ближе к Рей.

- Минако сейчас замечательная актриса. - не зная с чего начать, сказал Мамору.

- Я знаю. Я видела все фильмы с её участием.

Опять глубокая тишина, только гул дорожного движения, где-то далеко за окном.

- Знаешь, я думаю, что Джед - отличный парень... - Мамору видимо хотел сказать совсем не это.

- Я знаю. Он заботится обо мне и наверное... любит. - тихо произнесла Рей.

- А ты его? - спросил мужчина, сразу же поняв по глазам собеседницы, что вопрос был более чем риторический.

- Наверное. Не знаю... - последние слова были произнесены с глубоким вздохом, но вскоре её тон стал более ужесточённый. - А вообще-то почему я должна отвечать тебе?

- Потому что, ты - наш друг! - казалось Мамору ничуть не обиделся на слова Рей. - И мы хотим знать, что с тобой случилось.

- И поэтому "мы" посылаем гонца к нашей непутёвой "подруге", что бы узнать последние сплетни!!! - Рей почти сорвалась на крик, мысленно ругая себя за последние слова.

- Я думаю ты ошибаешься. - Мамору был всё так же невозмутим, как и прежде.

- По-вашему я всю жизнь ошибаюсь, Мамору!

- Рей, мы хотим знать, что происход...

- А если я не хочу говорить! А? Имею я на это право? - не снижая тембра голоса продолжала Рей.

- Нет! Не имеешь! Чёрт возьми, Рей, это ты, та кто нас бросил! Это ты разбила сердце Усако, а не я! Поэтому ты не имеешь никакого права! - не выдержав, Мамору тоже перешёл на крик. - А эти твои дурацкие рождественские открытки без обратного адреса? Думаешь Усаги не знала, что они от тебя? Да она рыдала каждое Рождество, получая их. А ты думаешь, как она себя чувствует 17 апреля, хорошо?

- Замолчи Мамору! - глаза Рей предательски заблестели.

- А Юичиро? Ты хоть знаешь чем он сейчас занимается? Хотя, нет, не буду говорить такое при "дамах"! Ах... Ну зачем тебе сейчас Юичиро? У тебя же есть Джед. По видимому ты для него неплохая подстилка! Но что же будет когда и он надоест тебе? Опять соберёшь вещи и бросишь всё!?

- Замолчи, Мамору! Я сказала заткнись!!! - собрав всю силу лёгких, крикнула Рей. Сгоряча она схватила фарфоровую кружку и бросила в сторону Мамору.

Ударившись о стену, она разлетелась на тысячу мелких осколков. Это подействовало на присутствующих несколько охлаждающе. Сейчас Мамору заметил, что по щекам Рей катились слёзы.

- Прости, Рей. Просто столько всего наболело... - тихо прошептал Мамору, подходя ближе к женщине.

- Нет. Ты не должен извиняться. Это я во всём виновата. Действительно; я вас бросила...

Рей не договорила. Жуткая, жужжащая боль пронзила её мозг. Схватив голову, женщина издала что-то вроде слабого стона. "Только не сейчас!!! Не здесь! Не с ним!" Были последние мысли Рей, перед тем, как всё вокруг опять стало чёрным.

* * *

В этот раз открыть глаза было гораздо сложнее. Но собрав волю в кулак Рей всё таки позволила себе увидеть окружающий мир. Всё что она увидела - была белоснежная пустота. На секунду Рей подумала, что мертва, пока не услышала знакомый и такой желанный, в этот момент, голос Джеда.

- Она пришла в себя! - слишком радостный тон для него... Почему?

Затем она увидела обеспокоенное выражение его лица, склонившегося над ней. Его глаза были как всегда небесно прекрасны... Хотя что-то в них было различно. Покрасневшие белки выдавали безумную усталость или... слёзы. Кроме того, в его глазах захоронилась огромная тоска и боль, которые раньше почти не посещали хозяина.

Рей хотела встать, но внезапно поняла, что не может пошевелить и пальцем. Во рту было ужасно сухо, а нормальному дыханию помогала кислородная трубка.

- Д... Джед... - её голос был чуть тише шепота. - что слу... случилось?

- Ничего, милая. Просто ещё один приступ... - в его голосе Рей уловила какие-то странные нотки. - Что ты чувствуешь?

- Боль. Жуткую... боль. Как будто на ме... меня свалилась... железобетон... ная плита. Голова... Джед, попроси... пожалуйста... больше болеутоляющих. - с каждым словом женщину одолевали невыносимые муки. Судорожно сглотнув она продолжила.- Что говорят... врачи?

- О! Ничего особенного... Как всегда. Постельный режим, минимум нагрузки... - Рей поняла, что это была хоть и сладкая, но ложь.

Она встретила такой нежный, полный любви взгляд, который раньше не замечала. А может просто не хотела... Мужчина взял холодную, недвижимую ладонь Рей в свои руки и мягко прикоснулся губами к тонким пальцам.

- Мы справимся, дорогая! Мы сильней всех... Мы ещё до наших внуков доживём...

На мгновение Рей показалось, что в глазах Джеда блеснули слёзы. Но вскоре его взгляд устремился на открывшуюся дверь, и Рей не могла более ничего разглядеть.

- Мистер Макгуайер вас ожидает главврач. - сказала молоденькая медсестра. Джед резко встал с кровати.

- Я скоро вернусь, дорогая. Не волнуйся, просто как всегда мелкие проблемы...

- Джед! Не... уходи... Пожалуйста! - Рей умоляла, словно находя в мужчине последнюю ниточку к жизни.

- Я вернусь...

* * *

Мамору сидел в прихожей, около двери палаты, в которую вчера привезли Рей. Он заметил, что к двери подошёл невысокий, лысоватый мужчина в белом халате, лет пятидесяти. Мамору привстал, когда из палаты вышел Джед и подошёл к врачу.

- Добрый вечер, мистер Макгуайер. - прохрипел жёстким баритоном старший мужчина.

- Оставьте любезности для другого случая, мистер Стивенс. Переходите сразу к делу! - Джед был сильно раздражён.

- Мистер Макгуайер вы понимаете, что значит два приступа за сутки? А если учесть, что последний мог перейти в нечто большее? Так вот, я считаю необходимым сообщить вам результаты томографии... сожалею, но метастаза уже в мозгу... В таких случаях химиотерапия бессильна... Я понимаю вам это тяжело слышать, но надежды на то, что болезнь перейдёт в стадию ремиссии, нет. - триада мистера Стивенса прозвучала, как раскат грома.

- И это лучшая больница! Да здесь никакой цивилизации! Если пациент чуть отходит от норматива, вы опускаете руки, бросаете его?! Что же вы за врачи, чёрт возьми!? - В полной тишине громкий крик Джеда привлёк внимание нескольких санитаров. Он, словно в состоянии аффекта набросился на врача. Неизвестно, что случилось бы если бы два, вовремя подоспевших, медбрата не оттащили Джеда в сторону.

- Мистер Макгуайер! Это не шутки! Поймите, это РАК! РАК мозга в последней стадии! Что вы от меня хотите? Я же не господь бог! Мы уже прошли курсы ультразвуковой и химиотерапии! Если уж это не помогло... Единственное, что я могу сделать - это увеличить количество морфина, что бы заглушить боль... на несколько дней. - мистер Стивенс сам не смог сдержать громкого тона.

- И это всё... Вы просто позволите ей вот так умереть? - каким-то приглушённо тихим голосом сказал Джед, всё ещё удерживаемый санитарами.

- Мне очень жаль, мистер Макгуайер.

- Поверьте, вам всё равно... - теперь на глазах Джеда явно блестели слёзы.

Такие скупые, горькие мужские слёзы.

* * *

Мамору сидел за стойкой бара, рядом с Джедом, крутя в руках бокал с "Бренди". Он уже несколько минут чувствовал себя рядом с белокурым мужчиной как-то неуютно. И неудивительно. После перепалки с врачом Джед не произнёс ни одного слова; он просто вышел за пределы больницы и направился в сторону ближайшего бара, в коем он сейчас жадно поглощал "Джек Дениэлс" в большом количестве. Опять же молча. Мамору просто безмолвно наблюдал за этим действом, думая о событиях последних двух дней.

- ...Мы познакомились с Рей три года назад в Нью-Йоркском университете истории искусств. Она тогда училась на четвёртом курсе факультета археологии, а я – на экономическом. Мы всегда были кардинально разны... - вспоминая, Джед слегка улыбнулся. - ... знаешь, у неё была такая смешная кисточка, для антиквариата, как у следователей... Как-то я упросил их профессора взять меня в небольшую учебную экспедицию на западное побережье, в качестве "грубой силы". Я работал лопатой с шести утра, на палящем солнце - всё лишь бы быть рядом с ней... Там были такие огромные, яркие звёзды, что можно было сравнить их с сиянием бриллиантов... Под этими звёздами мы разделили наш первый поцелуй... первую ночь... - Джед допил очередную порцию спиртного и попросил бармена повторить заказ. Мамору ощущал, как ком подкатывается к горлу.

- Джед...

- Знаешь, что я больше всего люблю в её теле?

- Джед...

- Такая маленькая ямочка чуть ниже основания шеи - надгрудная выемка. Там самая нежная кожа... самая чувствительная. Когда я касаюсь этого места, Рей вся трепещет... Теперь я не смогу больше касаться её... Любить её...

- Джед, мне очень жаль... - Мамору просто не знал, что нужно говорить. Ему самому было не легче. Но он должен был скрывать многое.

- Год назад мы праздновали Рождество у моих родителей. Тогда у неё впервые начался... приступ... Мама ещё подумала, что Рей беременна, уже напророчила себе внука. - у Джеда чуть заметно поднялись уголки губ. - Чёрт! Если бы она правда была только беременна... Всё было бы много проще. В то рождество она сказала мне, что больна... Я думал, что то рождество - самое худшее в моей жизни. Я ошибался... это будет намного хуже... Это рождество будет без неё...

* * *

Два одиноких силуэта в пустом, тёмном больничном коридоре, медленно подойдя к двери палаты, приостановили шаг. Двух совершенно противоположных мужчин сейчас объединяло одно - любовь к женщине. Пусть она разная, пусть непохожая, пусть для кого-то более доступная, а для кого-то более чистая, пусть для кого-то она страстная, а для кого-то нежная, дружеская. Но всё же любовь имея разные определения всегда остаётся любовью... Любовь... только она может сломать нас, только она может заставить отречься от принципов, идеалов. Она губит нас, тем самым, возвышая до небес. Ах... Этот капризный "плантатор-любовь" имеет навязчиво-маниакальное желание завладеть всё большим и большим количеством "рабов". А мы счастливы быть "рабами".

Молоденькая медсестричка, в белоснежном халатике, с накрахмаленным воротничком, циклично постукивая каблучками, быстро направлялась в палату № 225. Туда намедни привезли больную женщину, которой не было ещё и 25, а она умирала. Умирала медленно, болезненно, неизбежно. Медсестре было её искренне жаль. Они были почти ровесницы, а их судьбы были настолько разны. Её собственная жизнь была сказкой, превращённой в быль. У неё были отличные родители, верные друзья, любящий и любимый мужчина... и у неё была Жизнь. А что было у этой женщины, кроме двух настолько непохожих мужчин, сидящих в прихожей. Непохожих как чёрное и белое. Горькое и сладкое. Физическое и духовное. Любящее и любимое...

* * *

- Мамору, прости меня... За всё... - Рей изо всех сил старалась скрыть боль.

- Тебе не за что просить прощения. Рей, ты ни в чём не виновата. Так случилось... - Мамору должен был сейчас подавить обиду, должен был на время забыть слёзы Усаги, сейчас он должен был простить её.

- Передай девочкам, что... я их люблю. Я вас никогда... не забывала... И не забуду...

- Они знают это, Рей. - Мамору тяжело вздохнул. - они знают...

* * *

Всё закончилось так скоро... Так стремительно.

Один последний вздох. Пустой, безжизненный взгляд. Слабая улыбка на устах...

Улыбка...

Джед стоял на коленях рядом с бездыханным телом Рей. Безмолвно он поднёс её руку к своим губам. Его льдисто-голубые глаза выражали лишь безучастный, холодный взгляд и опустошённость. Такова жизнь: зачастую, люди не понимают, что теряют, пока потеря не произойдёт.

Отрешенный взгляд Джеда упал на белоснежный конверт, на прикроватном столике.

Медленно, словно зная что внутри, он развернул письмо.

Джед моментально узнал этот, любимый им, почерк.

"Милый Джед.

...Мы знали, что всё когда-нибудь закончится именно так. Точнее, я знала. Ты же упорно продолжал надеяться, верить, ждать... И это придавало мне сил. Наверно, я всегда была пессимистом... Играя независимую, сильную, мужественную женщину, я была трусом по сути. Я всегда боялась, уходила от ответственности, не хотела принимать очевидное.

Я боялась... боялась признаться самой себе... боялась сообщить это тебе... боялась сказать, что люблю. Сейчас же, когда за моей спиной прячется, а вернее уже подступает, смерть, я могу и хочу сказать: Я Люблю Тебя... Видишь, я опять повела себя, как трус - боясь унести эту фразу с собой, я говорю её тебе, когда всё кончено. Я опять делаю тебе больно... Прости меня. Прости меня за, то что не сказала тебе это раньше. Прости за холод и безразличие все эти годы.

Прости за этот очередной уход от реальности, за это подлое бегство... Прости мне все мои неудачи... особенно эту...

...Я не хочу умирать здесь, среди этих белых, холодных стен и людей с безразличными глазами.

Я хочу умереть там, куда я часто возвращаюсь духовно. Там, где я впервые вкусила твой сладкий поцелуй. Там, где мы провели нашу первую ночь. Помнишь те яркие, огромные звёзды... Я хочу взглянуть на них в последний раз. Хочу услышать шум океана. Хочу снова испытать тёплый бриз на моей коже. Хочу вновь почувствовать бархатный песок в моей руке... И хочу, что бы как в тот раз, рядом был ты...

...Пусть здесь и сейчас моё сердце останавливается, но оно соткано из пламени, горящего вечно. Горящего для тебя... Я всегда буду ждать тебя... Я всегда буду любить тебя...

Твоя Рей. "

* * *

Белокурый мужчина медленно шёл на встречу океану, по холодному песку, неся на руках неестественно бледную, обездвиженную женщину, с гладкими как шёлк и цвета вороново крыла, волосами. Каждый шаг для него давался с трудом. Каждый шаг приближал его к цели. Продолжая идти и всё ещё неся свою "спутницу" на руках, мужчина сотрясся в беззвучной истерике...

Мамору не знал сколько прошло времени. Сидя в пустой машине, он старался не думать об этом. Не думать о границах, разделяющих время и бесконечность... Жизнь и смерть... Он просто пассивно смотрел туда, где виднелись два нечётких силуэта на фоне огромного, новорожденного солнца, на линии горизонта...

Настал новый день.

Конец