|
Крис Сайдман – Кунсайт |
Милена Брукс – Мина |
Неприрученные, или опаленные сердца
Автор: Etoile (в старом
варианте – Окс)
Итак, наши дни… Сан-Франциско и Париж.
Часть 7. «Через тернии к… истине?»
***
…Другим
себя любить позволишь ты охотно,
Но
тщетно ждать любви от сердца твоего…
…Всем
существом сроднился я с тобой!
Мир
без тебя – ничто, окутанное тьмой.
Нельсон громко застонал, когда в
голову врезалась трель телефона. «Как же я не догадался его отключить?» Не то,
что движение или звуки, на даже мысли мешали жить, доставляя прямо-таки физический
дискомфорт. Он попытался разлепить глаза, - фокус удался только с тем глазом,
который не был прижат к подушке. Сквозь полуприкрытое
веко мутный глаз синего оттенка с отвращением взирал на окружающий мир. Мир
явно отвечал ему тем же и решил свести его с ума, так как вращался и качался из
стороны в сторону. Через наполовину зашторенное окно проникал яркий солнечный
свет, вдвойне ненавидимый сегодня.
Сделав неудачную попытку
перевернуться на диване, чтобы обзор был лучше, он снова пристроил голову на
подушку. Телефон уже давно перестал трезвонить, но Нельсон не оставлял надежды
его обнаружить. Он попытался вспомнить, куда положил его вчера, но это была
бесполезная попытка. В голове мутно настолько, что мысли расползались по углам
и никак не хотели собираться воедино. Во рту так сухо и противно, словно
вечером там погуляло стадо кошек, метивших территорию, а язык теперь представлял из себя проваренный пельмень. Нельсон облизнул
пересохшие губы, но легче не стало. Прикрыв открытый глаз, он попытался
собраться с силами, чтобы встать. Бесполезно… «Это ж надо было вчера так
напиться!» - промелькнула в голове мысль и потерялась на просторах замутненного
алкоголем сознания.
Пролежав еще примерно с полчаса, он
понял, что пора вставать и принимать хоть какие-нибудь меры, чтобы жизнь не
казалась такой противной. С трудом оторвав
всклокоченную голову от подушки и разлепив теперь уже оба глаза, он стал
медленно подниматься, чтобы добраться до спасительного ледяного душа. Стоило
ему встать, как в голове будто что-то лопнуло и
разнеслось по сознанию, наполняя звуками колокольного набата, а мир вокруг
закружился с бешеной скоростью. На несколько минут пришлось зажмуриться,
поправляя сбившееся дыхание. Если бы во рту не было так погано
и не пересохло горло, Нефрит с удовольствием сказал все, что думает о
сегодняшнем пробуждении. Причем выразил свою мысль в довольно крепких
выражениях, которых знал неисчислимое множество. Однако сил хватило только на
протяжный стон, а руки непроизвольно потянулись к голове. Шатаясь от стены к
стене, он, наконец, добрался до искомого помещения. Практически сорвав с себя
одежду, пропахшую за ночь табаком, перегаром и человеческим телом, он залез в
ванную и решительно открыл вентиль холодной воды. В ту же секунду захотелось заорать,
но он до скрежета сжал зубы, закусив нижнюю губу. Во рту стало терпко и горячо,
а губу теперь саднило со страшной силой, но голова перестала гудеть и тошнота
больше не подкатывала к горлу.
Включив горячую воду и подставив
лицо под теперь теплые струи, он пытался вспомнить, как добрался до дома.
Озарение не посетило, и оставалось только теряться в догадках. Он точно помнил,
что пил уже не первый день, плавно уходя в запой, как ни пытались друзья
оттащить его от спиртного. В таком состоянии он был абсолютно не способен
думать, а мыслей в было
столько, что голова с каждой минутой все больше приближалась к тому состоянию,
когда может лопнуть. Потерев ладонями лицо, Нельсон ощутил тупую боль в скуле.
«Только этого мне и не хватало…» - мысленно простонал он, намыливая волосы
шампунем. Через полчаса он вывалился из ванной вместе с облаком пара, подошел к
гардеробу и отшатнулся. Из зеркала на него смотрела опухшая морда
со скулой синюшного оттенка, с глазами щелочками и мокрыми волосами, свисающими
вдоль лица подобно сосулькам. «Красавец», - присвистнул он, выхватил из
гардероба джинсы и любимую синюю рубашку и направился вглубь квартиры в поисках
какой-нибудь жидкости. Бутылка минеральной воды, найденная на кухне, опустела
очень быстро. После чего Нефрит полез в аптечку за обезболивающим,
- скула медленно наливалась тупой, саднящей болью. Следующим пунктом в
«выздоровлении» стоял кофе. На еду смотреть не то чтобы не хотелось, о ней даже
думать было противно до судорог.
Взгромоздившись на стул и отхлебнув
обжигающий напиток, Нефрит блаженно прикрыл глаза. Но
его счастье было недолгим. В голове стали с бешеной скоростью проноситься мысли
и образы, от которых он прятался при помощи алкоголя. Он знал, что пора
остановиться и принять все произошедшее, как данное. Но он не умел быть таким,
как Джед или Крис, которые
всегда все старались расставить по местам, или Джон, относящийся ко всему с
легкостью мотылька, летящего на огонь. Он никогда не думал, что ему предстоит
сгореть от одного единственного слова, произнесенного с таким чувством, что оно
засело в сознании, словно раскаленная игла, и мешало жить. Сначала Серена,
потом Реана, а теперь… Сейчас
он физически ощущал ненависть, скопившуюся вокруг него подобно темному облаку,
душившему его не хуже петли, отравляющую его душу подобно ежедневной дозе яда.
Он не мог, не хотел признать, что без этой строптивой девушки не может спокойно
жить, не понимает смысла своего существования. Нельсон слишком часто тихо смеялся
над словами влюбленных друзей, не сознавая собственной зависимости от одного
только ее взгляда, от одного ее голоса. Он не понимал этого, не принимал … А теперь рядом с ним поселилось одиночество и ненависть:
к себе, к окружающим и ко всему миру. Хотя, создавалось ощущение, что мир
отвечал ему тем же…
«Ненавижу тебя! Лучше бы мы никогда
не встречались!!!» - брошенные в гневе слова приносили столько мук, коверкая
сознание, разрывая душу на куски, что он до крови кусал губы от осознания
собственной беспомощности хоть что-то изменить. Обхватив голову руками – жест
отчаяния, который он ненавидел – Нельсон старался заглушить голоса трехдневной
давности…
Нефрит сидел в своем кабинете и
тупо смотрел в противоположную стену. Остекленевший взгляд, неухоженный вид и
стакан с бренди говорили сами за себя.
Именно в этот момент в его обитель, в его крепость ворвалось человек
пять крепких мужиков и, не здороваясь, не прося разрешения на вход, прикрыв за
собой дверь, удобно устроились на диване и креслах вокруг небольшого столика.
- Послушай, Нел,
поговорить бы, - подал голос старший тренер по боксу, уважаемая в
спорткомплексе личность.
- А может не надо, Стив? – голос
обреченного на смерть мужчинам совсем не понравился. Обычно сидящий напротив
них мужчина излучал энергию и доброжелательность, взгляд выдавал силу его
характера и внутреннюю стойкость перед любыми передрягами. Сейчас это был
эмоционально выжатый до состояния отжимков лимон.
- Надо, - после минуты молчания
ответил Стивен. – Судя по тому, что Литисия уже
вторую неделю не приходила на тренировки, дело серьезное. Поэтому мы и пришли,
чтобы разрешить, наконец, этот вопрос.
- Мужики, - Нельсон поднялся со
своего кресла и, отвернувшись к окну, закурил сигарету. – Все это теперь не
имеет никакого значения, - судя по мелко подрагивающей в его руках сигарете это
было отнюдь не так.
- Слушай, Нельсон, - хриплый голос
Грэга заставил Нефрита вздрогнуть, - ты же умный мужик. Неужели ты даже не
пробовал с ней поговорить?
- Тебя это касается в самую последнюю
очередь! – яростно огрызнулся тот.
- Нет уж, извини-подвинься, - Грэг
стремительно встал, заняв чуть ли не половину кабинета, и в два шага пересек
пространство между ними, уперев руки в его стол. – Меня это касается, может
быть, даже в самую первую очередь. И ты меня выслушаешь сегодня!
- А у меня есть выбор? – язвительно
усмехнувшись, спросил он, так и не обернувшись.
- Нет, - Стивен был непреклонен.
Кивнув Грэгу, чтобы тот успокоился, он начал первым. – Как ты помнишь, в
последнее посещение нашего ринга Литисией кое-что
произошло. Мы бы хотели прояснить этот момент, - он замолчал в ожидании реакции
Нефрита, но, ничего не дождавшись, продолжил. – Дело в том, что вот все мы
поспорили с Литисией на одно желание: если бы
победила она, желание исполняли бы мы, если бы победили мы – исполняла бы она.
Она проиграла раунд… - он вдруг на мгновение задумался, углубившись в
собственные мысли и воспоминания. «Желание, желание!» - выкрикивали весело они,
как зрители в Колизее. «Да ладно вам, ребята, вы же не серьезно! - возмущенно отвечала Лита, утирая тыльной стороной ладони бисеринки пота
со лба. – Ну, чего вы хотите, вымогатели?» Они смеялись, шутили, подначивали
ее, а Лита только отмахивалась от них.
- Нам было очень весело, Нел, - Грэг продолжал сверлить его взглядом. – Никто ни в
чем не виноват, а Литисия тем более.
- Я как-то этого не заметил, - зло
вставил свои эмоции Нельсон.
- Послушай, она проиграла, а мы
загадали поцелуй с одним из нас. Жребий выпал Грэгу… И
не надо так смотреть, это чистой воды случайность! А Литисия
не привыкла оставаться в долгу, поэтому ты и застал ее в таком вот положении!
- Может, хватит уже! – вдруг заорал
Нефрит и так шарахнул рукой по столешнице, что
огромная пепельница с грохотом упала на пол и развалилась на куски. У него перед
глазами снова всплыла эта картина: его Литисия дарила
страстный поцелуй одному из членов боксерского клуба, Грэгу Марсдену,
который обнимал ее отнюдь не по-дружески. И это продолжалось минут пять! А
потом она оторвалась от столь увлекательного занятия и резко дернулась, когда
он кашлянул, привлекая всеобщее внимание. Он не знал, что было бы лучше: если
бы она оправдывалась или если бы ругалась с ним, - но она молчала, всматриваясь
в него своими невозможными зелеными глазами. Он ненавидел ее в эту минуту, и он
ей об этом сказал: «Я разочарован в тебе, Литисия. Я
думал, ты не такая, как все, - и наградил ее презрительным взглядом с головы до
ног. – Как же жестоко я ошибся. Ты такая же двуличная тварь, как и многие
другие до тебя! Не желаю тебя больше видеть и слышать о тебе не желаю!» И он ушел тогда, не оборачиваясь и не думая о
том, что же он сделал.
- Нет, не хватит! – в ответ заорал
Стивен. – Ты, мелкий пакостник, наплевал девушке в
душу не разобравшись, и убежал, поджав хвост! Ты ее не видел после своего
ухода! Не тебе пришлось ее успокаивать! Не ты вытаскивал ее через полчаса чуть
ли не из-под колес машины!! Ты решил, что ты прав, и хоть убейся теперь, но со своего не слезешь!!! – он резко выдохнул и, несколько раз
сжав и разжав кулаки, спокойно добавил. – Короче, Нельсон. Мы пришли, чтобы
разрешить эту щекотливую ситуацию. Теперь ты должен сам для себя решить, как
жить с этим дальше, как бы пафосно это ни звучало.
- Теперь вместо бокса вы занялись
философией? – едко съязвил Нельсон, но его, похоже, уже больше никто не слушал.
Возникло ощущение, что на него смотрели как на нечто противное и лишнее в этом
пространстве. Нефрит молча наблюдал за тем, как все они, еще вчера бывшие его
закадычными товарищами, встали и, распахнув дверь, вышли в его приемную, где
маячило испуганное громкой руганью лицо секретарши. После короткого
показательного выступления Неф выдохся, будто из него вышел весь воздух, как из
воздушного шарика. На пороге Грэг обернулся и мрачно выдавил из себя:
- Не стоит всех мерить по себе, - и
закрыл за собой дверь, в которую тут же полетел стакан с недопитым бренди. С
громким звоном хрусталь раскололся на множество сверкающих осколков и осыпался
на пол, а Нельсон продолжал мрачно сверлить дверь глазами.
В тот вечер он напился до чёртиков
в глазах и пребывал в таком состоянии до сегодняшнего утра, не переставая
пополнять собственный организм горячительными напитками. Что-что, а пить он
умел лучше всех из их дружной компании.
Нефрит запустил пальцы в спутанные
волосы и резко рванул. Голова начала болеть с тройной силой от одних только
роившихся в голове воспоминаний и связанных с этим мыслей. Собственное существо
вдруг стало ему до дрожи противно, захотелось плюнуть самому себе в лицо. Он
только сейчас понял, что Грэг был прав, - он осудил Литисию
по себе, не выслушав ее. Может быть, сначала гнев и негодование застелили
красной пеленой его разум, но ведь он мужчина и должен уметь мыслить здраво!
Хотя, мало ли что он должен. Нельсон всегда считал, что все в его жизни так или
иначе является его неприкосновенной собственностью, а Лита
входила в этот нехилого размера список. И теперь, в конечном итоге, – что? Он
повел себя как маленький обиженный мальчик, обманутый в лучших чувствах, когда
принадлежащая ему игрушка оказалась строптивой кошкой, а не послушной куклой.
- Идиот, -
мрачно буркнул он себе под нос, уставившись в окно своей кухни. За стеклом два
белых голубя беспечно клевали высыпанные на подоконник крошки и грелись в лучах
солнца. – Непроходимый болван.
И в этот момент зазвонил его
телефон. Нефрит вяло повернул голову на звук, но не сдвинулся с места. Через несколько звонков с тихим
щелчком включился автоответчик, и родной до боли голос Джона разнесся по его
квартире:
- Нельсон, я знаю, что ты дома.
Своим затворничеством ты ничего не изменишь, а тем более беспробудным
пьянством. Только до белой горячки себя доведешь и
начнёшь чертей гонять. Поэтому перезвони мне. Срочно. – Видимо решив, что такая
информация не сподвигнет Нельсона на звонок, он
добавил. - Есть сведения о Литисии. - И в тишине квартиры
рассыпались короткие гудки.
***
Меня
влечет к тебе размолвка прежних дней,
Страданья
прошлые и прошлые печали
Мою
вину дают мне чувствовать сильней,
Ведь
сердце у меня не из каленой стали…
Дариен устало
откинулся на спинку кресла и, сняв очки, потер ладонями лицо. Недосып,
копившийся день за днем, давал о себе знать, но он уже не мог или не хотел
остановиться и работал, как заведенный. Ведь каждый раз, когда он ложился
спать, чтобы через четыре – пять часов проснуться, в голову начинали лезть те
мысли, от которых он так старательно бежал. Потянувшись, он встал и прошелся по
кабинету, продолжая непрерывно думать.
«Нужно завтра разобраться с делом Розенкранц. Стоило только отвлечься, и ребята начали
работать спустя рукава! Интересно, что они успели нарыть за это время?»
Успешный адвокат Дариен Уоррен уже не первый месяц
пытался разгрести те Авгиевы конюшни, в которые его вверг Фридрих Розенкранц - старый товарищ, с которым он учился еще в
колледже. С тех пор много воды утекло, но Дариен был
только рад помочь старому другу, в семейном бизнесе которого завелась «паршивая
овца». Разглашение и громкая шумиха, то есть официальное расследование, - это
конец доверию партнеров и развал семьи, а так все могло быть улажено вполне
мирно. Но Дариен был вынужден свалить большинство дел
на помощников, о чем теперь ему приходилось искренне сожалеть…
«Так, что там у нас дальше? Барбара
Уинторп… Хм… Леди явно уйдет
с большой добычей, - он поморщился и отложил неприятное ему дело. – Бракоразводный
процесс, да еще и в богатой семье, - это такая грязь!» Как и любой успешный
адвокат, он не любил такие дела, но, не сумев разобраться вовремя,
теперь приходилось выкручиваться, юлить и обманывать «тот берег». Супруги
Уинторп, только месяц назад объявившие на юбилее
собственной свадьбы о крепости своего брака, теперь жадно оспаривали свои права
на делимое имущество. И все же Барбара должна была уйти в выигрыше, как предполагал
Дариен, адвокат Станислава Уинторпа.
Справки о нанесении физического ущерба, предоставленные Барбарой в суде, стали
главным убойным выстрелом. Дариен не понимал, как
милая, добродушная женщина могла превратиться в алчущую, беспринципную особу,
коей сейчас была Барбара. «Хотя, чего я удивляюсь? Стоит только вспомнить последнюю выходку Серены…» - на этом его мысли
«споткнулись». О ней нельзя было думать, никак нельзя… Он яростно потер рукой
шею, разозлившись на самого себя.
Пытаясь выкинуть из головы мысли о Серене, Дариен выхватил из кипы
бумаг, громоздившихся на столе, журнал «Our world». Тут же
его внимание привлекла подпись под одной из статей – «Р. Мэруотер
/ Э. Липман». Он с удобством устроился в кресле и
углубился в чтение:
«Все мы только мелкие соринки в
этом мире. Длина нашей жизни, нашей истории, по отношению к истории существования
всей Вселенной, - ничтожна. И все же человек не оставляет маниакальной мысли,
что ОН – венец творения Всевышнего. Но так ли это? Почему тогда наши судьбы,
написанные задолго до нашего рождения, сотканы из череды ошибок, разочарований,
радости и боли, сомнений и решений? Почему сей «венец творения» зачастую дважды
наступает на одни и те же грабли? Так ли уж мы безупречны, как нам хочется казаться?
И мы вам ответим, - нет. Когда Бог
создавал наше существо, что-то явно пошло не так, не по намеченному плану.
Где-то Он допустил ошибку, дав человечеству способность изворотливо мыслить,
подставлять ближних, мстить. Кто-то скажет, что всего
этого может помочь избежать такое высокое и светлое чувство, как любовь. Но
что, в сущности, она нам дает? Для многих это ревность, изматывающая день ото
дня, сомнения в любимом человеке и в себе, разочарование и депрессия. Сколько
бывших влюбленных начинали мстить, лгать и отравлять жизнь другим! Всем этим
она может закончиться после того, как уйдет страсть и восторженность первых
встреч, когда размеренность будней привнесет в отношения горчинку тоски от
осознания неизбежности погрязнуть в быту и однообразии. Да, без любви нет
жизни, но и с ней невозможно жить. Не об этом ли заставили нам задуматься Ромео
и Джульетта, бессмертные герои Шекспира? Любовь – это гармония, равновесие
отношений. И все же это только слова. Любовь – это химическая реакция при
столкновении двух тел, двух стихий, двух противоположностей, которые, как
известно, притягиваются. Но ведь любая химическая реакция – не вечна…»
Дариен в
некотором изумлении смотрел на правильные черные буквы и никак не мог понять
предложенный текст. Такие слова были абсолютно не свойственны ни Реане, ни Эмили. Это раз. Отчего вдруг стало столько
агрессии? Это два. Слова были будто направлены ему. Это три. Дариен не мог никак вспомнить, откуда взялся этот журнал,
ведь его никогда не приносили в его приемную. Это четыре. И, наконец
пять, ему вдруг невыносимо захотелось позвонить кому-нибудь из друзей и
поинтересоваться последними новостями из Франции. О том, что Серена
и Литисия улетели в Париж, он узнал очень быстро и
просто, сделав только несколько звонков. Другой вопрос, - куда они направились
из аэропорта «Орли» и намерены ли возвращаться
обратно? Думать о том, что они обе найдут там новую жизнь и наполнят её новым
смыслом, было не столько невыносимо, сколько грустно. Грустно от того, что все
можно было сделать совсем не так… Но машину времени
ещё никто не изобрел, и путешествия в прошлое для его исправления были немыслимы,
поэтому приходилось мириться с настоящим, приноравливаясь к нему.
Хотя иногда Дариену
казалось, что надежды на восстановление отношений с Сереной
вообще нет, и все его старания безрезультатны. Если вообще не приносят еще
больше вреда. Он старался не винить в разрыве с Сереной
Берилл, но у него это явно плохо получалось, особенно в последнее время. Ее наглый взгляд, ее цепкие пальцы, напоминавшие теперь ему когти
какой-нибудь хищной птицы, ее яркие агрессивно-рыжие волосы, ее резкий голос, -
все это постепенно выводило его из себя. Иногда он успевал себя
остановить, чтобы не сказать какую-нибудь колкость в ее адрес. Но ведь и Серена
не была ангелом, стоило признать это. Дариен придумал
себе идеальную девушку: милую, добрую, красивую, в меру наивную и доверчивую -
и Серена подходила под это «описание» по всем статьям.
Но он не мог видеть всего того, что бурлило и назревало извергнуться из ее
израненной души, как кипящая лава из жерла вулкана. Он слишком отождествил ее с
любимым им образом и забыл, что она тоже человек. И не заметил
подпольной деятельности своей бывшей подружки… Он вообще ничего тогда не
замечал, будто находясь в каком-то тумане… в «любовном дурмане», как
сказал бы Нельсон. Именно поэтому так болезненно было падать на грешную землю и
осознавать свои потери, именно поэтому так не хотелось расставаться с мечтой,
за которую он продолжал цепляться. Хоть теперь он и видел оборотную сторону
души Серены, она не отпугнула его, а только раздразнила его любопытство.
Дариен тряхнул
головой, старясь тем самым отвлечься от ненужных сейчас мыслей, и быстро
пробежался глазами по строчкам. Последний абзац явно принадлежал перу Эмили:
«Наша жизнь – игра, окружающий нас
мир – театр, а мы всего лишь временные исполнители ролей, начертанных где-то
свыше. Эта мысль не что-то новое, это давно определенная истина Востока.
Каждому из нас предначертано судьбою, Фатумом, пройти свой путь от начала до
конца, испытав на себе все его тяготы и радости. И тот, кто с честью пройдет
все испытания, в конце найдет истину, найдет ту единственную дорогу, по которой
нужно идти. Тот путь, где он – человек – уже не будет тяготиться бременем
судьбы, а получит право выбора, неся на своих плечах груз ответственности за
его последствия. Кто-то называет это кармой. Для кого-то каждый неправильный
шаг, - это воля «злого гения» судьбы. Но стоит однажды остановиться и
прислушаться к себе, понять себя, уловить тот миг, когда ты сам можешь решать
свою судьбу, выбирать свой путь. Не стоит пенять на тяготы, опущенные на ваши
плечи, не стоит пускаться в бессмысленные поиски истины. Нужно поймать этот миг… Представьте себе указательный камень наших предков, где
начертано, что будет, если ты пойдешь прямо, налево или направо. Сейчас для вас
«прямо» - это упертое нежелание осознать себя в новой жизни, а «налево» или
«направо» - это уже ваш выбор. Забудьте о сомнениях, идите вперед с
развернутыми знаменами, сделайте этот самый страшный шаг в пропасть! Иначе,
когда-нибудь вы пожалеете о том, что слишком долго сомневались и упустили свой
шанс».
Дариен захлопнул
журнал и отбросил его куда-то в район угла комнаты. Последние строки будто
разбудили его, дав толчок к тем действиям, от которых он так усердно прятался
за своими многочисленными делами. Следующие полчаса он был занят поисками
своего дорожного чемодана, укладыванием самых необходимых вещей и заказом
билета до Парижа. Он не имел представления, как будет ее искать, но точно знал,
что найдет. Даже если она сама этого не хочет, даже вопреки всем преградам, что
она построит между ними. «Нужно все выяснить между нами, - болталось на границе
сознания. – Раз и навсегда…» Единственный тяжелый вздох вырвался у него при
взгляде на письменный стол, заваленный документами. Судя по всему, он снова
бросал все свои дела и переваливал их на помощников.
От активной деятельности его отвлек
автоответчик, вдруг заговоривший голосом Криса:
- Дариен, позвони
мне немедленно. Вопрос не терпит отлагательств.
Дариен замер
посередине комнаты и с сомнением посмотрел на телефон, темневший на его столе.
Звонить не хотелось, хоть убей. Он медленно поднял трубку и набрал номер
старого друга, которого он небезосновательно считал
чуть ли не своим старшим братом.
***
- И все равно, я не понимаю, зачем
такая таинственность?
Рэй яростно
расправлялась с поданным ей салатом. Будучи в плохом расположении духа из-за
незаурядной ссоры с начальством, она никак не хотела вникнуть в их проблемы,
как выразилась Мина, «вселенского масштаба». «Надо полагать, что Вселенная
определяется нашим маленьким мирком…» - ворчливо заметила она, отправляя очередной
лист салата в рот.
- Причем тут таинственность?! –
Мина нетерпеливо махнула рукой, чуть не смахнув при этом подставку для
салфеток.
- Да при том! – столь же
непримиримым тоном ответила Рэй. – Притом, что все
наши тайны Мадридского двора ну никак не останутся таковыми! Так или иначе,
кому надо будут знать всё! – припечатала она и вновь обратила свой взор на
тарелку.
- Как это ни прискорбно, - тихо
вставила свое слово Эми, - но Рэй права на все сто. Ну неужели ты, Мина, думаешь, что они ничего не расскажут?
Они же друзья.
- Да, друзья. Но мы же… мы… - Мина
в отчаянии обернулась к Эмили, но та лишь опустила глаза и стала изучать узоры
на скатерти.
- Ну что «мы»?! – в раздражении
передернув плечами, Рэй вытерла рот салфеткой и
обхватила руками бокал. – Мы знакомы, если не ошибаюсь в подсчетах, без году
два месяца или что-то в этом роде. Что значит этот момент времени по сравнению
с годами, которые они провели вместе?!
- Прошу тебя, Реана,
говори немного потише, - одернула Эми подругу, - на
нас и так уже обращают внимание…
Реана нервно
дернулась и покосилась на соседние столики, но сидящие там люди как по команде
вдруг начали оживленную беседу и перестали прислушиваться к столь эмоциональной
беседе. Девушка скрестила руки на груди и чуть сощурила глаза, сейчас напомнившие
ее подругам прицел у снайперской винтовки. Ее цепкий взгляд осмотрел всех
присутствующих, а затем вернулся к подругам. Как бы ей хотелось, чтобы всего
этого разговора не было вообще, но… но встретиться
сегодня они так или иначе собирались.
- Подруги, у нас осталось не так,
чтобы много времени, поэтому нужно что-то решать, - Милена
сказала это тихо, но отчетливо, ни к кому конкретно не обращаясь. Взгляд ее при
этом был прикован к певице на сцене, чей мягкий грудной голос выводил приятную
джазовую композицию.
- А я вообще не понимаю, почему мы
должны перед кем бы то ни было отчитываться! – Реана
вновь отпила из бокала.
- Но ведь мы должны будем сказать,
куда едем… - вкрадчиво заметила Мина.
- Это почему же мы «должны»? – Рэй фыркнула и стала крутить в пальцах зубочистку. – Я
никогда ни перед кем не отчитывалась в своих действиях и сейчас этими
глупостями заниматься не собираюсь!
- Реана…
- строгий голос Эмили заставил Рэй посмотреть на нее,
так как Реаной подруги называли ее только тогда,
когда хотели в чем-то укорить.
- Ой, не надо так на меня смотреть,
Эм! – она подалась вперед и облокотилась на стол. –
Вот объясни мне, пожалуйста, почему… - она еще больше подалась вперед - …почему
мы должны что-то кому-то объяснять? Эм, невозможно
угодить всем!
Эми, дабы не развивать опасный
разговор, неопределенно пожала плечами, чем заслужила злобное фырканье со
стороны подруги. Милена,
как это было ни странно, упорно молчала и что-то обдумывала. Та злость, что
скользила в голосе подруги и неуверенность другой заставила ее принять участие
в разговоре.
- Знаешь что, Рэй,
если у тебя неприятности, то необязательно срываться на нас, - Реана в ответ странно дёрнулась, но ничего не сказала в
ответ. – Ты, конечно, права. Мы никому и ничего не должны, но… - она подняла
указательный палец вверх, привлекая внимание подруг. – Во-первых, если мы
ничего не скажем, это будет нечестно. Во-вторых, они
так или иначе все выяснят и смертельно обидятся. Ну и
в-третьих, мы потом сами же и пожалеем, а я, например, еще и виноватой себя
чувствовать буду. Я не права? – она вопросительно уставилась на подруг, но те
задумчиво молчали, и Мина снова посмотрела в сторону сцены. Эта ситуация и ей
была неприятна, но ничего путного она придумать не могла.
- Так или иначе, времени на
продумывание планов у нас больше нет, - тихо сказала Эми и дёрнула подбородком
в сторону дверей.
Тихий стон сквозь зубы со стороны Рэй и нервные движения со стороны Милены
свидетельствовали о появлении тех, кто мог бы сегодня и немного опоздать: Джед, Крис и Джон неумолимо приближались
к их столику. Сегодняшний вечер был первым, когда девушки были отнюдь не рады
их столь пунктуальному появлению.
- Девушки, - Джед
расплылся в приветливой улыбке, - приятно снова вас увидеть. – Он протиснулся
между столиками и с наглым видом сел на стул рядом с Реаной.
Его немного насторожил взъерошенный вид девушки и ее необычное молчание, но
пока решил на этом не заострять внимание. Хотя с нежностями к ней лезть и
поостерегся…
- Добрый вечер, - как всегда
сдержанно и галантно поприветствовал всех Крис,
поцеловав при этом немного подрагивающие пальцы Милены
и тем самым ее смутив, и устроился с ней рядом.
Движения её были чересчур резкими и дёрганными, когда она поправляла волосы и
одёргивала блузку, что Криса позабавило, но и только.
- Привет, Эмили, - непринужденно
поздоровался Джон с девушкой и мимолетно поцеловал ее в щеку, отчего Эми тут же
залилась густым румянцем. – Девушки, вы сегодня просто очаровательны, - с
хитрой улыбкой добавил он, обратив внимание и на остальных сидящих за столом.
Над столом повисло неловкое
молчание, которое нарушил только подошедший официант, чтобы принять заказ.
Через пару минут он отошел, а девушки продолжали напряженно молчать: Рэй так и теребила в пальцах зубочистку, Мина нервно
покусывала губы, а Эми продолжала любоваться узорами на скатерти. Разговор
никак не клеился, в воздухе будто в несколько раз
возросло напряжение. Через долгих полчаса принесли горячее, и у девушек
появился предмет, которому можно было уделить особое внимание.
- Ну и что у вас произошло? – без
видимого любопытства осведомился Крис, рассматривая
карту вин.
- С чего это ты вз…
- вскинулась на его реплику Эми, но тут же закашлялась под изучающим взглядом
Джона. Она беспомощно посмотрела на подруг, заслужив от них неопределенное
пожимание плечами, и полезла в свою сумку. – Вот, посмотри, - она протянула Крису конверт и тут же сцепила пальцы замком.
- Если мне
не изменяет зрение, - вкрадчиво протянул Джед,
вырвавший у друга половину содержимого конверта, - то это билеты на самолет. Что это
значит? – его голос вдруг стал колючим. Рэй в ответ
только скрестила руки на груди и упрямо сжала губы, не собираясь никому ничего
объяснять.
- Милые леди летят в Париж на
открытие архитектурной выставки, - медленно протянул Крис,
и Мина сжалась под его взглядом. – Вот, посмотрите, три пригласительных…
причем каждый на две персоны…
Эми покосилась на сидящего рядом
Джона, чья напряженная поза начинала нервировать, и наткнулась на его
сощуренные, полные чего-то неопределенного зеленые глаза. И вдруг что-то произошло,
- Эмили рассердилась не на шутку: еще ни разу в жизни она не давала повода,
чтобы ее подозревали в чем-то постыдном. А сидящие здесь мужчины делали
довольно прозрачные намеки, чего девушка никак не могла стерпеть, хоть и
говорила совсем недавно обратное.
- Да, мы летим в Париж, - резко
ответила она, ответив холодному взгляду Криса своей
невозмутимой синевой. – И что? - подруги
с интересом смотрели на нее, позабыв про содержимое тарелок, впрочем, как и
мужчины. – Что вас так сильно задело, что вы… - теперь она смотрела прямо в
глаза Джону, - …вы вдруг решили обидеться?
- Вы могли бы объяснить, - начал было Джон, но был прерван.
- А я что пыталась сейчас сделать?!
Но ведь нет же, сразу пошли какие-то обвинения, косые взгляды, непонятные
намеки… – она схватила салфетку и стала нервно ее комкать. – Хотя, почему это
мы должны перед вами отчитываться?! – она резко вскинула голову, тряхнув
волосами, и напряженно выпрямила спину. - Почему вы решили встать в позу обманутых и обиженных, хотя проблема и выеденного яйца не
стоит?! Какая между нами может быть дружба, если вы нам ну ни капельки не
доверяете?! – к кому Эми обращалась не вызывало сомнений, но каждый принял это
высказывание на свой счет.
- Давайте не будем ссориться, -
спокойный голос Криса по интонации сейчас мог
поспорить с холодом ледников Арктики.
- Согласна,
- подала голос Рэй. – Значит так. Это, - она указала
пальцем на приглашения, которые все еще держал в руках Крис,
- пригласительные, которые нам прислали Лита и Серена.
Это, - она махнула рукой в сторону Джеда, даже не
удостоив его взглядом, - билеты на самолет компании Air France, которые
были сегодня доставлены на мой рабочий адрес. И, наконец, вот
это, - она выхватила у Криса конверт и достала из
него втрое сложенный лист бумаги, исписанный при ближайшем рассмотрении
аккуратным почерком, - письмо от Серены, в котором она приглашает нас в Париж,
чтобы навестить ее и оценить ее работу.
- Стоп, - Джон поднял руку, будто
пытаясь прекратить тот поток слов, что извергала Рэй.
– «Нас» - это кого?
- «Нас» - это сидящих за этим
столом, - чуть поморщившись ответила за нее Эми,
ковыряя вилкой в уже порядком распотрошенной рыбине. – Не зря же приглашения на
два лица, - язвительно добавила она, покосившись на Джона, лицо которого
вытянулось, а уши предательски порозовели.
- Не понял, - в голосе Криса было столько недоумения, что Рэй
весело рассмеялась, а Милена выдала милую улыбку.
- Судя по всему, мы тоже
приглашены, - сдавленным голосом произнес Джед,
никогда не чувствовавший себя так по-идиотски.
- Как ты догадлив… - съязвила Реана и возобновила яростную разделку бифштекса ножом. – И
вообще, я не поняла… - она отправила в рот небольшой кусочек мяса и блаженно
зажмурилась, - почему вдруг такая ревность, а? Боже, какая вкуснятина! – без
перехода промурлыкала она. – Нужно спросить у местного повара, как он это
делает…
- Дай попробовать, - тут же
откликнулась Эми и, перегнувшись через Джона, подхватила с ее тарелки маленький
кусочек. Отправив его в рот под возмущенное шипение Рэй,
она наблюдала за лицами сидящих за столом мужчин. – Тут все дело в специях, Рэй, а это секрет любого повара. – Её наставительный тон
развеселил Реану, и она благодушно улыбнулась.
Мужчины, о которых практически
забыли и не обращали на них внимания, сидели с обалдевшим
видом. До их сознания постепенно доходило, что они повели себя, как последние
болваны, да еще и ревнивые к тому же. Они не имели никакого права упрекать
девушек, а тем более ревновать их, ведь они были абсолютно свободны. Почему-то
от этой мысли Джону стало нехорошо, так как он представил себе Эми в компании с
приятной наружности французом, который показывает ей красоты Люксембургского
сада или катает на кораблике по Сене. Крис
представлял не менее красочную картину с Миленой в
главной роли где-нибудь на просторах Версаля, в разгар фонтанной феерии. А у Джеда засосало под ложечкой, когда он очень реально
представил Рэй среди роскоши Ниццы и Канн (то, что
едут они в Париж, он как-то позабыл). Они знали за собой одну очень неприятную
черту - они были собственниками до мозга костей, с чем всячески пытались
бороться, но тщетно. Предположим, Крис мог ревновать Милену, так как между ними было нечто большее, чем дружба; Джед ревновал Реану из-за её
горячего страстного характера, отчего иногда она казалась ветреной красавицей… У Джона же для ревности не было вообще никаких причин,
ведь с Эми его связывали исключительно дружеские отношения, что она всячески
пыталась подчеркнуть и что все больше ему не нравилось.
- А почему билетов всего три?.. –
выдал вопрос Джон и тут же почувствовал себя еще большим идиотом
под строгим взглядом синих глаз.
- Потому, что вы в состоянии купить
себе билеты сами, - ласково пропела Милена. – Поездка
эта – дело добровольное, вас туда никто не тянет. – Мина покосилась на Криса, у которого желваки ходили
ходуном. – А вдруг вы бы отказались? – и она лучезарно улыбнулась.
- Кхм… -
только и смог выдавить из себя Крис, смотря на Милену в упор. Но девушка не смутилась, а так же открыто
ответила ему, будто принимая вызов.
- Значит, Париж?.. – подал голос
Джон, время от времени поглядывая на Эмили, которая в
задумчивости водила пальцем по ободку бокала. – La ville
de romantique?
- Ба-а-а!
Ты знаешь французский?! Откуда?! – удивилась Реана, а
сидящая радом с Джоном девушка слегка усмехнулась, что от нее не ускользнуло. –
Ах да… вы же люди образованные, начитанные… языки
знаете… - она поерзала на стуле и вдруг улыбнулась. – А вот если бы мы полетели
в Японию, вы бы нас удивили?!
- Японский
– не самая сильная наша сторона, - ответил за всех Крис.
- Послушай, Крис,
- столь же весело и непринужденно откликнулась на его голос Рэй.
– Ну не будь ты столь холодным, будто потомок древних викингов или скальдов! –
у того в ответ только нервно дернулся уголок рта, но он промолчал. – Боюсь, джентльмены, что нам пора. Правда,
девочки? – Она легко поднялась со стула и вопросительно посмотрела на подруг,
которые стали стремительно собираться. Рэй собрала со
стола все бумаги и положила их в конверт, который перекочевал в ее сумку. – Да,
кстати, - вспомнила она и, стукнув себя по лбу, стала рыться в сумке. – Значит
так, - она выхватила блокнот с ручкой и начала что-то сосредоточенно в нем
выводить, - здесь дата и время вылета и номер рейса. Остальное зависит от вас… - она положила бумажку на середину стола
и, послав Джеду воздушный поцелуй, вышла из кафе.
Девушки не заставили себя долго ждать: Милена только
что-то шепнула Крису на ухо (отчего у того на лице
появилась неконтролируемая улыбка), а Эмилия легким
движением провела Джону рукой по волосам, заставив его вздрогнуть, и быстро
поцеловала в щеку.
Только устроившись на мягком
сиденье автомобиля, девушки смогли расслабиться. Чуть подрагивающими руками Эми
повернула ключ в зажигании и устало опустила голову на
руль.
- Вы уверены, что мы все сделали
правильно? – тихо спросила она.
- Ты сомневаешься? – вяло откликнулась
Рэй, сидящая справа и рассматривающая себя в боковом
зеркале. Эми в ответ только покосилась на подругу, но ничего не сказала.
- Все идет так, как оно идет, - не
в меру философски заметила Милена, сидящая
на заднем сиденье. – Ты же знаешь, Эм, каждый
выбирает по себе…
- Да, знаю, - задумчиво ответила
та.
- Они наши подруги, - заметила Реана. – И игра стоит свеч, - на том и порешили.
***
- Ты уверена, что мы все делаем
правильно?
- Почему ты сомневаешься? – в
голосе промелькнуло явное раздражение. – Так или иначе, все уже сделано и
дороги назад нет, - резко добавила она, продолжая смотреть в сторону.
- Но ты должна понимать, что они…
- Да, я знаю, что они прилетят
тоже. Ну и что? – беглый взгляд в сторону. – И не надо на меня смотреть так
жалостливо, а!!! Мне надоело быть несчастной и твой унылый вид меня уже
начинает бесить! И перестань изображать сестру милосердия у койки умирающего
воина, – голос стал постепенно наливаться сталью. - Ты сама не устала от всего
этого?!
- Тише, - нервный взгляд по
сторонам. – Вик подает тебе плохой пример. Я пожалуюсь Эжени,
- эта детскость, промелькнувшая в ее голосе, и чуть оттопыренная нижняя губа
позабавили стоящую рядом девушку.
- Вот как залепить Нефриту по физиономии,
- хмыкнула она в ответ, - так ты смелая! А сейчас… - девушка заметила полный
недоумения взгляд голубых глаз и пожала плечами. – Ну да, я знаю. А что такое?
Да не волнуйся ты! – она успокаивающе положила руку на плечо собеседнице. –
Где-то даже одобряю. Мозги, может, на место встанут… - и в
зеленый глазах промелькнула искорка тоски и сожаления.
- Лита, а
может быть…
- Нет, не может быть, - резко
ответила та. – Нет, Рена, кончено.
Серена
внимательно посмотрела на сестру и, заметив залегшую между бровей
складку, поняла, что пора сменить тему.
- Да где же этот самолет?! –
нетерпеливо переступив ногами, она небрежно перекинула непослушные волосы за
спину.
- Судя по табло
давно приземлился, - задумчиво ответила Лита, благодарная сестре за понимание.
– Надеюсь, Милена не взяла слишком много вещей. Моя
машина – не автобус, - и девушки весело рассмеялись.
А уже через
несколько мгновений их чуть ли не снесли с места
радостные вопли несущихся к ним подруг:
- Серена! Литисия!!
– Мина, всегда непосредственная в выражении своей радости, чуть ли не задушила
в своих объятиях подруг, Эмили и Реана старались не
отставать. Оставалось загадкой, как девушек не разорвали на части.
- А ваши вещи где? – после
продолжительных объятий поинтересовалась Лита.
- Сейчас придут, - весело отозвалась
Милена, махнув куда-то в сторону рукой.
- Что, сами? – Серена
удивленно округлила глаза, и девушки дружно рассмеялись. – У вас чемоданы новой
модификации?
- У нас носильщики новой
модификации, - сквозь смех выдавила Рэй. – Целых три
штуки.
- Я только надеюсь, что мой чемодан
не слишком тяжелый, - с сомнением протянула Мина, напряженно вглядываясь в
толпу. – А то таксист малость покраснел, когда тащил
его до багажника.
- И что ты туда напихала? –
фыркнула Лита. – Мне вот хватило небольшой дорожной сумки.
- Так это тебе! – возмутилась Милена. – И ничего особенного я не пихала. Все самое-самое
необходимое. Кое-что даже пришлось выложить, не лезло в чемодан… - в её голосе
промелькнула обида, но подруги так весело улыбались, что Милена
тоже рассмеялась.
- Мина, ты неисправима! Стоило не
видеть вас почти месяц, чтобы понять, как я по вам скучала!
- А вот и носильщики, - перебила ее
Рэй. – Зря ты утруждала себя беспокойством, Мина, они
умные, носильщиков наняли. Так что растяжение спины Крису
не грозит, - и она лукаво подмигнула подруге.
Эми на мгновение оторвалась от
созерцания Джона, который, непринужденно закинув за плечо куртку, с легкой
улыбкой шел прямо к ней, и оглянулась на подруг. Серена
старалась не смотреть в сторону приближающихся мужчин, а Лита стояла так
напряженно, будто проглотила кол. Но уже через
несколько секунд на их лицах расцвели приветливые
улыбки, хоть в глазах и продолжала плескаться настороженность. Может быть,
поэтому приветствие вышло немного скомканным и напряженным, что ни от кого не
ускользнуло.
- Значит так, - прервала
растянувшуюся и очень неловкую тишину Лита. – Мы на
двух машинах, поэтому вы, девочки, со мной в «Рено»,
а ваш багаж и вы, ребята, с Сереной в «Пежо». Договорились?
- Вы поняли, друзья, - весело откликнулся
Джон. – Теперь мы – багаж.
- Хорошо хоть багаж, - язвительно
добавил Джед, - а не лишний балласт.
- Еще одно слово, - прошипела в ответ
Реана, - и вы им станете.
- Вы еще подеритесь, - вставил свою
реплику Крис и удостоился горящего взгляда Рэй.
- Нет уж, спасибо. – Джед почесал затылок и, подхватил Рэй
под руку, повел из здания. – Было, проходили, опасно для здоровья. Литисия, - крикнул
он идущей впереди девушке, - где твой «Рено»? Мне
нужно усадить пожароопасный объект.
- Да вот, - Лита
махнула в сторону спортивного авто темно-зеленого цвета и услышала
одобрительное хмыканье со стороны Джона.
- Дашь покататься? – непроизвольно
вырвалось у него. – Обалденная
тачка…
- Дам, - ответила девушка, отключая
сигнализацию. – Давайте, рассаживайтесь, путь неблизкий.
- Лита! –
крикнула от стоящего рядом синего «Пежо» Серена. – Только не гони, хорошо?!
- Постараюсь, - пробурчала себе под
нос девушка, устраиваясь за рулем. – Не отставай! – крикнула она сестре и,
удостоверившись, что все на месте и двери закрыты, тронулась с места.
- А куда мы, собственно,
направляемся? – поинтересовался Крис, устроившийся на переднем сиденье рядом с Сереной.
- Да, почему это путь неблизкий? –
подключился к «допросу» Джон.
Серена
сосредоточенно смотрела на дорогу, стараясь не потерять из виду машину Литисии. Сестра как всегда не могла удержаться от больших
скоростей пока они ехали по пустынному в столь ранний час шоссе. Серена,
конечно, тоже кое-чему научилась за последнее время, но таких высот, как
сестра, не достигла. Мысленно обругав Литу и махнув
на эти догонялки рукой, Рена покосилась на сидящего рядом Криса, а потом
мельком посмотрела в зеркало заднего обзора.
- Мы не живем в самом Париже,
только там работаем, - вежливо пояснила она.
- И? – не удержался Джед, после возникшей паузы.
- А живем мы за городом, довольно
далеко, - ответила Серена, бросив на Джеда взгляд - «Лучше бы ты молчал». – Неудобство в том,
что ехать теперь нужно через весь город, по окружной
будет еще дольше. А Литисия по городу ездить вообще
не умеет!
- Что так? – Джед
никак не хотел утихомириться.
- Лихачит
почем зря, - коротко ответила Рена и надолго
замолчала.
- Слушай, Лита, когда ты научилась
так водить? – поинтересовалась Реана, напряженно
вцепившаяся в сиденье. – Шумахер отдыхает!..
- Это все Вик, - громко ответила та, а подруги
за ее спиной настороженно переглянулись. – Это мой тренер по гонкам. Я ведь и
предположить не могла, что меня это увлечет, но Вик… - на ее губах поселилась
теплая улыбка. – Вы не поверите, мы недавно объездили последнюю модель
«Феррари». Это такой кайф!! Вик говорит, что на
следующих гонках я могу участвовать в команде, мне бы только штурмана себе найти!
Сидящая на первом
сиденье Эмили тревожно нахмурилась. Судя по всему, для Нельсона Фримена дело пахло керосином. Вернее, ничем хорошим все
услышанное ему не грозило. «Если он сейчас не вмешается, все пойдет прахом», -
вот какой вывод она сделала.
- А… - только и смогла выговорить
Мина, но Литисия ее прервала.
- Да я вас познакомлю! – на лицах
девушек при этом появилось выражение «Вот радость-то привалила!». – Вик – свой
человек, только иногда со странностями. Да у кого их нет?!
«Слишком возбуждена. Слишком
радостная. Уже и защищает недостатки. – Эми перечисляла «проблемы». –
Предположим, возбужденная и радостная она от нашего приезда. Но вот чужие недостатки
Лита никогда не защищала! Плохо».
Судя по всему, подруги пришли к
тому же выводу, потому как до конца поездки никто больше не сказал ни слова.
Когда автомобили въехали на
подъездную дорожку, пассажиры еле удержались от сдавленного вздоха. Вернее
сдержалась только мужская составляющая пассажиров. Девушки же рассматривали
увеличивающийся в размерах дом со все возрастающим
удивлением и восхищением. Красивый трехэтажный особняк, больше похожий на
мини-дворец, поражал сдержанной красотой и четкостью линий, воздушностью
созданных архитектором завитушек, украшавших оконные проемы, и неожиданной
легкостью лоджии, протянувшейся по всему периметру второго этажа. У главного
входа, к которому они подъехали, стояли изящные вазы с растущими в них цветами,
а боковая стена при ближайшем рассмотрении оказалась увита плющом.
- Эт-то
что? – выдохнула Милена, тыкая пальцем в здание.
- Очень похоже на музей, - немного пришиблено откликнулся Джон.
- Серена, мы уже приехали или вы завезли
нас к кому-то в гости? – робко поинтересовалась Эми, поддерживаемая за локоть
Джоном.
- Что? – Рена
рассеянно обернулась. – Да, Эм, мы приехали. Ну где они там застряли?! – вдруг вспыхнула она. – Лита, разберись, пожалуйста, с багажом. Стоило уехать на
пару дней, и все разленились, - проворчала она себе под нос, открывая входную
дверь. - Входите! – она обернулась и приглашающее
махнула рукой.
Внутреннее убранство мало походило
на роскошества дворцов: все было очень функционально, где-то
даже строго, но чрезвычайно красиво. Пока гости рассматривали убранства
гостиной, из бокового коридора показалась пухлая женщина и с теплой улыбкой
подошла к Серене и только что зашедшей Литисии.
- Мадемуазель, вы уже вернулись! Мы
не ждали вас так рано!
- Мадлон,
это наши друзья и они должны чувствовать себя здесь как дома. Нет, лучше, чем
дома, - поправилась она. – Проследи, чтобы Шарль занес чемоданы и позаботься о
завтраке. – Экономка согласно кивала, получая распоряжения. – Да, и еще.
Надеюсь, комнаты второго этажа полностью готовы?
- Вы меня обижаете, мадемуазель? – Мадлон обиженно поджала губы.
- Ну не сердись, дорогая, - мягко откликнулась Лита, сверкнув на сестру глазами. – Селена
никаким образом не хотела тебя обидеть. Ведь правда, сестричка? – она гневно
посмотрела на Рену, и та в
ответ смутилась. Она уже и забыла, какое гнетущее впечатление на нее произвел
этот дом в первый день, и каким теплым оказался прием этой пухловатой
женщины, ставшей им второй матерью. – Кстати, а меню приветственного ужина уже
разработано? – весело спросила Лита, стараясь
переменить тему.
Экономка с радостью приняла
«подачу» Литы и начала перечислять блюда, которые планировались на
торжественный ужин. Она могла часами обсуждать с Литисией
этот вопрос, у которой были явные склонности к кулинарии. Занятые разговором,
они удалились, оставив Серену один на один с
изнемогающими от любопытства друзьями. Чтобы не отвечать на назревшие вопросы
сразу, Рена решила взять быка за рога:
- Значит так, друзья мои, - она
обернулась к молчавшим подругам. – Весь второй этаж ваш. Выбирайте любую
комнату, которая будет вам по вкусу, гуляйте по парку…
в общем, отдыхайте. Чувствуйте себя, как дома.
- Что все это значит, Рена? – резко спросила Рэй, не желающая оставлять разговор «на потом». – Вот это все, - она
обвела рукой пространство, - ваше? Почему ты ведешь себя как вдовствующая
королева? Что, черт тебя дери, происходит?!
- Давай отложим этот разговор, -
чуть поморщившись, ответила Серана. – Ты вправе была
меня спросить, а я в праве не ответить сейчас. Прости, Реана...
Со дня на день презентация, мне нужно еще многое сделать. Я поеду, - она
стремительно направилась к двери и, заметив движение Рэй,
намеревавшейся перерезать ей путь, сделала предупреждающий жест рукой. – Буду к
ужину, - и захлопнула дверь.
Но за ужином разговора не
получилось: Серена сильно задерживалась на работе, а Литисия мрачно замолкала, когда ее спрашивали о причинах,
заставивших их поселиться в этом доме. Милена, Реана и Эмили тревожно переглядывались, а мужчины вообще
старались говорить поменьше, так как любой разговор плавно перетекал в беседу о
Нефрите или Дариене…
Продолжение следует…