Плен

 

Автор: Lisidze

 

От автора: Жанры разные, герои тоже. От каждого – по способностям, каждому – по потребностям.

 

Interlude


17 января *** года, из записей Королевы Берилл.


«Позавчера в Тёмное Королевство доставили принцесс внутренних планет – Венеру, Марс, Меркурий и Юпитер. Девчонки жмутся друг к другу, словно перепуганные пичужки, даже жаль, что их придётся разлучить. Хотя, конечно, лучше сейчас, пока они маленькие. Потом будет поздно, потом нужно будет управлять королевствами, а кто для этого подходит лучше всего, как не наследные принцессы? Пока на их планетах будут бушевать пожары восстаний, пока мы будем вырезать их семьи, словно диких зверей, маленькие королевны будут учиться быть такими же, как мы. Холодными, скрытными, расчетливыми. Чтобы потом прийти по наши души».

 

Герда и Снежный Король.


Принцесса Амелия больше не была принцессой. Её лишили того, чего, как она думала, лишить нельзя, - имени. Взамен было щедро подарено другое – Ами. Коротко, ясно, как раз подходит десятилетней девочке. Со временем она смирилась и даже стала забывать, что её когда-то звали Амелией. Когда ты маленькая, это просто.

А ещё Ами дали новое платье – серое и колючее, новую комнату – маленькую и тёмную, нового наставника – белого и холодного. Она называла его Снежным Королем, а другие – лордом Кунсайтом. Он должен был учить Ами, но чему мог научить тот, кто сам не знал ничего? Но она упорно молчала, потому что говорить такие вещи вслух полагалось принцессе Амелии, но не девочке Ами.

Каждый день Снежный Король приходил за своей Гердой и вёл её на заснеженное поле в нескольких милях от замка. Он давал ей короткий меч, пожалуй, слишком тяжёлый для её руки и заставлял биться с ним. Ами подчинялась, только чаще она пятилась, оскальзываясь на мокром снегу, нежели наступала. Зато ни разу не всхлипнула.

Снежный Король думал, что ученица слишком упряма и просто не желает учиться. На самом деле Ами просто не умела драться, любому другому оружию она предпочитала силу мысли, потому короткий клинок казался ей странным и неудобным. Ей больше нравилось расшифровывать руны на рукояти, чем натачивать острое кривое лезвие.

Снежный Король никогда не ругался и никогда не серчал. Наверное, просто не умел. Ни улыбаться, ни злиться. Он всегда был одинаково вежлив и рассудителен, каждый день, снова и снова. Иногда Ами думала, что это и есть самая худшая пытка, иногда – нет.  Ведь ещё её могли выдать за него замуж. У Снежного Короля не было Снежной Королевы, Ами вполне могла ей стать, рано или поздно. Тогда намного легче было бы управлять Меркурием.

Но об этом Ами старалась не думать. Она знала или догадывалась почти обо всех планах Снежного Короля и жалела, что не умеет не думать. Горе от ума, наверное.

Дни были длинными, холодными, скучными. Снежный Король приходил за ней рано утром, ещё затемно и приводил обратно в замок, когда невидимое за пеленой облаков солнце покидало небосвод. Темнело здесь быстро, почти стремительно. На Меркурии было не так. Только вот как было на Меркурии Ами вспомнить не могла. По-другому. И всё.

Однажды Снежный Король пришел за своей Гердой раньше обычного. Он тронул её за плечо холодными длинными пальцами, и она проснулась. Она следовала за ним по заснеженным садовым тропинкам и неотрывно смотрела на его широкую спину, покрытую белым плащом. В сапоги мокрыми комьями набился снег, но Ами ничего не сказала, просто шла следом.

Когда Снежный Король и Герда достигли поля, выбранного им для боя, он вручил ей короткий меч и сказал:

- Сражайся.

Ами молчала. Ничего не изменится, если она ему ответит. Или изменится? Она не знала. Встала, выставила меч, нанесла удар. Снежный Король легко отразил неумелую атаку. Раз-два, раз-два, словно в танце. Но Ами не умеет танцевать.

- Сражайся, Амелия. – говорит Снежный Король. И Герда неожиданно вспоминает, как же её звали по-настоящему.

Герда перехватывает меч за лезвие и со всей силы бьёт рукоятью Снежному Королю в грудь. Белой птицей он падает на землю и раскрывает рот в бессильной попытке вдохнуть.

Снежный Король лежит на земле и смотрит в высокое белое небо. Когда он снова сможет дышать, Принцесса Амелия протянет ему окровавленную руку и скажет только то, что написано на рукояти короткого, пожалуй, слишком тяжелого для её руки меча:

- Знанием добудешь тысячи мечей, но мечом знания добыть не сможешь.

И Снежный Король улыбнется. Может быть.

 

Лорд на палочке


Принцессе Мине по разнарядке достался в опекуны Лорд Джедайт. Но она называла его ласково Лордом Занудой, как в глаза, так и за спиной. Он злился, а она ликовала. На самом деле, прозвище ментор получил далеко не просто так. Он был скучнейшим существом во всей вселенной! Мало того, что он не любил конфеты и цветы, так ещё и не покупался на выражение несчастного щеночка, появлявшееся на лице Мины по поводу и без, но чаще всего, когда ей срочно требовалось, чтобы её желание было исполнено.

Это было просто возмутительно, надо сказать! Даже родители Мины всегда и во всём потакали ей, так почему же этот противный Зануда во всём отказывает?! Пирожные таскать с кухни нельзя, платья красивые носить нельзя (только это, серое и колючее). Можно только сидеть и решать нудные, бессмысленные логические задачки. Для Мины это было мучением. Ведь ей никогда прежде не приходилось делать что-то подобное. Когда она жила при дворе Венерианского Королевства, её учили музыке, танцам, риторике, вышиванию крестиком, на крайний случай. Но никогда – логике, сие занятие считалось недостойным внимания прекрасной принцессы Минории.

Однако Лорд Зануда был  несколько иного мнения. Он предпочитал изводить свою десятилетнюю подопечную именно логическими задачами. Любимым его оправданием было: «Мина, всё, что Вы делали раньше, - иллюзорно». Ну, конечно. Балы, праздники, прогулки в саду (естественно, с лёгким заигрыванием с сыном садовника)  - всё это только мираж. А настоящая жизнь проходит в выедании собственного мозга ложечкой для мороженого. Да, да, да.

А ещё Лорд Зануда никогда не смотрелся в зеркало, волосы его были вечно взъерошены, мундир сидел криво. Казалось, что он вставал с постели и сразу шёл на занятия. Мину, как поборницу красоты и прекрасного, это раздражало. Тем более, что внешне Лорд был не так уж и плох. Не Аполлон, но…

И, тем не менее, Мина, как порядочная юная леди, терпела всё. Она и словом не обмолвилась, только подкладывала Лорду Зануде в отместку на стулья леденцы и иногда канцелярские кнопки. Но не более того! Всё чинно-благородно, как её и учила матушка.

Но и терпению ангелов приходит конец. Последней каплей стало малюсенькое (всего на тридцать пять страниц) эссе на тему: «Как захватить соседнее королевство. Теория и стратегия». Мина, девочка, безусловно, тонкой душевной организации, более терпеть не собиралась такое издевательство над личностью.

А ещё Лорд Зануда жаловался, что она-де не умеет мыслить логически! Стратегия была придумана мгновенно. Таким же стремительным было и исполнение задуманного. Говорят, острый ум творит чудеса. Так это слова дураков. Красота – вот главное оружие, которым Мина умела пользоваться в совершенстве с младых ногтей.

Два взмаха ресниц – и охрана Лорда Зануды изволила отправиться погулять. Лёгкий поцелуй в щёку, подаренный мальчишке-ключнику – и двери в спальню Его Нудности открыты. А дальше  - если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сама. Как отличный стратег и непревзойденный логик, принцесса Минория прекрасно усвоила это правило.

Лорд Джедайт спал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Этого Мине и надо было! Проверив, крепко ли спит усталый учитель (покричав для верности на ухо и потопав ногами), Мина принялась за дело.

Через полчаса всё было готово, и Мина, никем не замеченная, благополучно покинула комнаты Лорда Зануды.

На следующее утро принцесса Мина проснулась первой. Первой она увидела и Джедайта. Лорд хладнокровно, как и обычно, зашёл в классную комнату и уже было открыл рот, чтобы начать занятие, но принцесса Минория успела вежливо, хоть и насмешливо, спросить:

-  Лорд Зануда, леденцом не угостите?

Джедайт недоуменно почесал затылок, да так и не отнял руку от головы. Волосы были намертво склеены карамелью.

 

Дух огня, дай мне силы


Принцесса Рейана никогда не плакала. Она молилась. Этому её учили с самого детства, ещё когда она жила на Марсе. Как только девочке исполнилось пять, она была посвящена в весталки. С жаром и настоящей верой маленькая Рей отнеслась к своему новому статусу. Теперь она была не такой, как другие, избранной. Её учили поддерживать в храме жертвенный огонь, приносить жертвы великой Весте, читать язык пламени.

Когда армия Тёмного Королевства вторглась в границы Марса, Рей не была удивлена, она видела во сне, что будет именно так, но и напугана девочка не была, она собиралась сражаться. Но кто даст девятилетней девочке, наследной принцессе, биться с демонами чужой, враждебной планеты? Её заперли в тронном зале, а Рей всё била и била крохотными кулачками в огромные дубовые двери, сбивая руки в кровь, занозя тонкую кожу ладоней. Она презирала своих родителей за слабость, за то, что они позволили ей жить, отняв честь. Рей хотела сражаться.

Уже потом, когда её уносило ветром телепорта, когда она чувствовала щекой жёсткое сукно мундира своего похитителя и смотрела в его узкие зелёные глаза, она вспомнила о том, что любила родителей, вспомнила, что ради неё они пожертвовали своими жизнями, вспомнила что ей больно. Стало стыдно. Но жертвовать в искупление было нечем.

Зеленоглазого, рыжеволосого гвардейца звали Зойсайт. На самом деле он был лордом, но Рей отказывалась признавать за мерзким захватчиком столь высокий статус. Иногда она называла его по имени, иногда удостаивала короткого: «Эй, ты». Зойсайт не возражал, его цель заключалась вовсе не в том, чтобы переломить сопротивление дикого марсианского ребёнка, нет, он желал большего – охладить горячую душу огня, сделать так, чтобы она сама сломалась.

Рей догадывалась, почему Зойсайт выбрал своей жертвой именно её – она, также как и он сам, умела управлять огнем. Всегда приятно встретить себе подобного. Но то, что лорд вытворял с пламенем, как использовал дарованную ему силу, пугало Рейану. Для Зойсайта огонь не был очагом, источником тепла и благополучия, защитой и спокойствием, для него огонь был оружием – мечом и щитом, вестником смерти и страдания. Лорд убивал легко, почти непринуждённо, так, будто делал это всю жизнь. Рей полагалось когда-нибудь стать такой же.

Сначала Зойсайт приносил серых мышей-полёвок. Он говорил, что они всё равно будут съедены котом, так отчего же не облегчить страдание милых созданий? Рей ему не верила, упрямилась, кричала и негодовала. А потом вдруг согласилась. Шкурка мыши вспыхнула ярким праздничным пламенем, зверёк упал на спину и, слабо попискивая, задёргался в предсмертных конвульсиях. Рей не было страшно, не было ей и противно. Только кончики пальцев покалывало, будто в возбуждении, будто её руки сами хотели взлететь к небу и пустить в воздух горячие струи огня, которые раскалили бы заснеженный небосвод добела.

В ту ночь Рей молилась Весте. О спасении своей души. Горячо молилась, страстно, почти исступленно. А на следующий день Зойсайт принёс кролика. Он улыбнулся своей хитроватой ухмылкой, встряхнул длинными рыжими волосами и протянул зверька Рей. Пальцы снова покалывало в предвкушении. Вечером Рей принесла Весте жертву.

Так продолжалось довольно долго, со временем убийство превратилось в охоту, позволив Рей чувствовать себя сильной и быстрой, непобедимой. Она носилась по зимнему лесу, окружавшему замок Зойсайта, и крушила всё на своём пути очищающими струями огня. И это было так хорошо, полное освобождение, единение с силой пламени. Хотелось, чтобы оно длилось вечно.

Но тем утром лорд не разрешил Рей отправиться в охотничьи угодья, приказав оставаться в замке. Причина выяснилась быстро. Зойсайт вызвал девочку в свои покои, там её ждал мальчик примерно одного с ней возраста. У него не было имени или положения, не было рода, племени. Он был просто жертвой.

- Убей, - заманчиво прошелестел в полутьме комнат голос Зойсайта.

Пальцы сами потянулись к запястью мальчишки, оплели его, опалили тонкие светлые волоски на коже. Ей хотелось убить его, словно маленького крольчонка, хотелось видеть, как священный огонь, яркий, красный, красивый поглотит его, омоет своей первобытной силой. Первая струйка огня родилась в её душе и медленно поползла к ладоням, готовая сжигать всё на своём пути.

- Привет! - вдруг произнесла жертва и улыбнулась.

Рей в шоке отдёрнула руку. Мальчишка смеялся, приветственно маша ладошкой. Огонь в теле Рей рвался наружу. И тогда Принцесса Рейана обхватила себя руками, позволив пламени родиться на кончиках пальцев и очистить её своим священным светом.

 

На хвосте кометы


Принцесса Литавра считала себя неуклюжим гадким утёнком. Слишком высокая, худая, нескладная, к двенадцати годам так и оставшаяся ребёнком. Лицо детское, круглое, волосы мягкие и тонкие, словно перья птенца. При этом Лита была достаточно сильной девочкой для своего возраста. Она легко могла подраться с мальчишкой и победить, неплохо владела оружием и некоторыми боевыми приемами. Когда-то всему этому учили на Юпитере.

Сейчас же её одевали в длинные тонкие платья, ноги втискивали в узкие, неудобные туфли и часами заставляли пялиться на огромное, равнодушное небо, прошитое холодными иголками звёзд. Через пару часов ноги затекали, а дышать полной грудью в корсете становилось всё трудней и трудней.

Но Литавра готова была терпеть. Потому что всё это придумал он. Её ментор и учитель, лорд Нефрит. Он был красив, но это не самое главное. Самое главное – его глаза, синие и бездонные, и его удивительные руки – всегда тёплые и нежные. А ещё его волосы пахли так, как пахнет воздух летней ночью, свежо и сладко одновременно.

Литавра сидела рядом с ним почти каждую ночь и смотрела в высокое, чужое небо, пытаясь разобраться в его созвездиях и планетах, но хотелось ей глядеть в глаза Нефрита, ведь она точно знала, что во всей галактике ярче звёзд ей не найти. А лорд улыбался, ловя на себе восторженные, влюбленные взгляды своей подопечной. Ей было только двенадцать, другие объяснения не требовались.

Иногда на небе появлялся Юпитер в обрамлении своих колец, и у Литы на секунду перехватывало в груди дыхание, ни от нестерпимо давящего корсета, - от невыплаканных слёз. Её сердце рвалось и стремилось домой, но в то же время она знала, что дом её теперь рядом с Нефритом. Разум её кричал, что лорд -  страшный человек, убийца, изверг, а рука дрожала, когда он накрывал её маленькую ладошку своей большой тёплой ладонью…

Каждое утро, лёжа в постели, Литавра думала, что обязана отомстить Нефриту, что должна справиться со своей пагубной страстью, запечатать её в своем сердце нерушимой печатью, навсегда забыть, но каждое утро Нефрит посылал в её комнату служанку с новым платьем и букетом ярко-синих, словно его глаза, колокольчиков.

И больно не было. На время боль покидала душу Литы, отступала куда-то за границу сердца. А они с Нефритом гуляли по саду, и она рассказывала ему всё, что успела выучить, твердила наизусть названия созвездий и небесных тел. Она всё время то краснела, то бледнела от смущения, робела от собственных неловких слов, передёргивала плечами в отчаянии, будто пытаясь сбросить метафизический панцирь, сотканный из подростковой угловатости и неловкости, но всё-таки говорила.
А когда наступала ночь, они встречали её, сидя на каменных скамейках самой высокой из башен замка и наблюдая за движением планет. Со временем Лита научилась закрывать глаза, когда на небосклоне появлялся Юпитер. Чтобы не бередить старые раны. Простила ли она? Она никогда и не сердилась.

Однажды Литавра и Нефрит наблюдали за кометой, обещавшей появиться в небесах той ночью. Огромное сияющее небесное тело вспыхнуло, словно микро солнце, взмахнуло хвостом-шлейфом из газа и звёздной пыли и умчалось прочь, озаряя всполохами самый край горизонта.

И вдруг принцесса Литавра повернулась к Нефриту и спросила:

- Вы хоть немного любите меня, лорд? – от её робости не осталось и следа, голос девочки был ровным и уверенным.

- Любил бы, - после некоторого молчания ответил Нефрит, глядя в зелёные, словно листва дуба, глаза принцессы.

- Бы? – тихо переспросила Лита, касаясь пальцами руки лорда.

- В другой жизни, наверное, - сказал Нефрит задумчиво, - там бы было всё по-другому, - добавил он, склоняясь к девушке и нежно целуя её в щёку.

- До другой жизни, - прошептала принцесса Литавра на ухо лорду. Было не больно.

 

Exitlude


Из летописи Другой Жизни.

«И наступила вечная ночь. А на пороге её четыре королевы стоят. Не светлые и не тёмные. Не добрые и не злые. Не сильные и не слабые.

Имя им – холод, имя им – жар, имя им – разум, имя им - любовь».

 

Конец